Высосало из кабины

при плановой замене стекла поставили болты не с той резьбой

кстати, мужик, который держал пилота, был уверен, что то сдох

но не выпускал, потому что была опасность, что тушка попадет в двигатель или руль выведет из строя

Неожиданно раздался сильный хлопок и в самолете произошла декомпрессия. Левое ветровое стекло кабины, со стороны КВС, отделилось от передней части фюзеляжа. Потоком выходящего воздуха Ланкастера выбросило из кресла. Он вылетел из кабины наружу через проем. Капитана прижало спиной к фюзеляжу с внешней стороны, а его ноги застряли между штурвалом и приборной доской. Дверь кабины пилотов сорвало. Она упала на приборную панель, повредив связь с землей. Находившийся в тот момент в кабине бортпроводник Найджел Огден бросился к окну и крепко схватил Ланкастера за пояс.

«Я услышал шум и, обернувшись, увидел, что переднее стекло исчезло, а Тим выскальзывал сквозь проем. Его высосало так, что я мог видеть только его ноги», — рассказывал он позднее.

Как выяснилось, злополучное стекло было установлено всего за 27 часов до полета. Оно вылетело под давлением, превысив удерживающую способность крепежных болтов. 84 из 90 были меньше необходимого размера. Оставшиеся шесть оказались более короткими, чем нужно. Следствие показало, что менеджер смены по техническому обслуживанию в условиях нехватки рабочих рук в ночную смену провел замену стекла самостоятельно.

На плохо освещенном складе он ошибочно взял неправильные болты, которые были тоньше нужных и, кроме того, закреплял их вручную. Менеджер не обратил внимания на то, что зенковка была ниже, чем следовало, когда болт вставал на место. Он завершил работу самостоятельно и не провел проверку давлением и повторную проверку, как положено по правилам. Иными словами, к ЧП на высоте более 5 км привел человеческий фактор.

Итак, самолет продолжил полет без переднего стекла.

Стюардесса Сьюзан Гиббинс успокаивала пассажиров и просила их пристегнуться ремнями безопасности. Самолет стал стремительно терять высоту, но Атчинсону удалось восстановить контроль над полетом. Он начал аварийное снижение и включил автопилот, который перед этим отключился из-за того, что Ланкастер задел штурвал ногой. Затем Атчинсон передал сигнал бедствия. Из-за отсутствия стекла, однако, второй пилот почти не слышал команд диспетчера.

Огден между тем получил обморожение. Ему становилось все тяжелее удерживать капитана. Тогда на помощь пришли двое других бортпроводников – старший на смене Джон Хьюард и Саймон Роджерс. Через стекло собравшиеся видели, что Ланкастер лежит на поверхности кабины без движения и даже не моргает, несмотря на потоки холодного воздуха. Его кожа становилась серой. Все решили, что КВС умер. Однако продолжили удерживать его тело от падения, опасаясь, что оно попадет в левый двигатель самолета.

Несмотря на усилия Огдена, Ланкастер выскользнул из кабины еще на несколько сантиметров.

Снаружи кабины остался кровавый след. Тогда бортпроводник сел в его кресло и, попросив пристегнуть себя ремнями, мертвой хваткой вцепился в лодыжки капитана. Так он держал его до самого приземления. Ему в лицо хлестали порывы ветра при температуре минус 17 градусов.

«Я схватил Тима за ноги, но меня и самого чуть было не высосало из кабины – за ремень меня втянул обратно бортпроводник Джон. Все продолжало вырывать и высасывать из кабины. Кислородный баллон, который был надежно закреплен, чуть было не снес мне голову. Я уже не мог держать Тима, и наш коллега обвязал его лодыжку и закрепил ее за креслом. Кто-то из присутствующих сказал: «Нам придется отпустить его», но я ответил, что никогда этого не сделаю, представляя, что мне еще придется смотреть в глаза членам его семьи», — рассказывал Огден.

Наконец, самолет снизил скорость, и Атчинсону удалось расслышать Лондонский центр Управления воздушным движением. Он просил направить борт в лондонский аэропорт «Гатвик», однако с земли второму пилоту предложили садиться в Саутгемптоне. Это поставило Атчинсона в трудное положение. Он не был знаком с местным аэропортом, а бумажные инструкции и прочие документы, способные помочь ему, унесло из кабины.

Тем не менее, пришлось садиться в Саутгемптоне как более близком городе по сравнению с Лондоном.

Проблем с посадкой не возникло. Для высадки пассажиров даже не потребовалась аварийная эвакуация – все сошли по трапу в штатном порядке и попали к психологам в терминале аэропорта. С момента отсоединения ветрового стекла прошло 22 минуты.

Ланкастера в это время затащили в кабину. Как оказалось, КВС находился без сознания, но выжил.

Через несколько минут после посадки он открыл глаза. Его первыми словами были: «Я хочу есть».

Спасение Ланкастера считали не иначе как чудом. Ему удалось выжить после 22-минутного полета на фюзеляже самолета при скорости 600 км/ч и морозе до -17.